Неустановленный наркотик в неустановленном месте
    Процесс над Витухновской опять пошел

   «Конвойный! Всех выпускать — никого не впускать», — мрачно пошутил судья Лучкин. Но веселее от этого не стало, а конвойная действительно перестала есть глазами «особо опасную» Алину Витухновскую, запертую в железной клетке, и повернула ключ входной двери в зал. Зазевавшиеся и вышедшие покурить журналисты робко стучались из коридора, но напрасно. Конвойная соблюдала покой суда.
    Два заседателя-ветерана мирно дремали то с открытыми, то с закрытыми глазами, а судья уныло, как в церкви, читал научно-фантастический детектив под названием «Обвинительное заключение».
    Адвокат Нерсесян взмолился, было, мол, слушали мы все это на предыдущем процессе, выучили наизусть и давно опровергли по всем пунктам. Но судья неумолимо напомнил, что закон есть закон и закон, мол, требует слово в слово и буква в букву повторить миллион нелепостей, над которыми вот уже четвертый год дружно потешается вся страна.
    В самом начале промелькнула знаменитая формула российской Фемиды, которая со временем, конечно, войдет в учебники: «Витухновская обвиняется в продаже неустановленного наркотика в неустановленном месте». У всякого здравомыслящего человека сразу возникает вопрос. Если наркотик «не установлен», то как установлено, что это наркотик, а если не установлено место действия, то откуда известно, что такое действие было?

    Алиби мешает суду
    Если верить обвинительному заключению, накладка произошла из-за того, что восемь хорошо обученных специалистов из ФСК упустили в метро на станции «Речной вокзал» двадцатилетнюю торговку наркотиками. Сказано, что «по особым оперативным соображениям» не хотели поднимать шум. Наверное, боялись, что поэтесса Витухновская станет отстреливаться от нападающих из авторучки. Потом Витухновскую все же схватили уже не восемь, а двенадцать вооруженных агентов прямо на подходе к дому.
    Правда, из обвинительного заключения следует весьма существенная неувязка. Целых два свидетеля подтвердили, что в то самое время, когда, по утверждению ФСК, Алина продавала наркотик, она находилась на концерте. Это и есть то, что на юридическом языке именуется коротеньким словом "алиби".
    Но когда же наше правосудие пасовало перед какими-то там свидетелями защиты. Их показания следователь «уничтожает» одной фразой. Мол, это друзья обвиняемой сговорились, чтоб ей помочь. А где же доказательства, что «сговорились»? А их и не требует следствие с ярко выраженным обвинительным уклоном.

    Избитые свидетели, несовершеннолетний понятой
    Вот доказательства обвинения добывались всеми дозволенными и недозволенными средствами. Один из понятых, приведенных с улицы, пьян, другой несовершеннолетний. Это неважно. В обвинительном заключении так и сказано, мол, закон не оговаривает, что понятой должен быть совершеннолетним. Правильно, не оговаривает и даже не указывает на недопустимость привлечения к процессу детей дошкольного возраста. Да неужели же это надо оговаривать?
    Предыдущий суд провалился еще и потому, что свидетели обвинения отказались от своих показаний, заявив, что их избивали и вынудили дать ложные показания.
    Следствие и с этой трудностью легко «справилось». Во-первых, не избивали, а во-вторых, свидетели изменили свои показания под воздействием «общественного мнения, и СМИ» (!!!). Вот она, где, собака, зарыта. Как легко и свободно шел бы процесс без этого ненавистного «общественного мнения», без этих СМИ, без этих писателей и журналистов, которые, защищая Витухновскую и обнажая роль ФСК-ФСБ в этом процессе, «объективно способствуют развалу России».

    Пытка судом
    Итак, первый день второго процесса над Витухновской прошел не зря. Присутствующие писатели и журналисты узнали о своей особой подрывной роли. Алина Витухновская еще раз испытала на себе пытку голодом и отсутствием сна (Обвиняемых будят в три часа ночи, а в тюрьму привозят около полуночи. При этом не кормят. Суд обедает, подсудимые голодают.)
    Алина Витухновская обратилась к суду с одной-единственной просьбой — судить ее не каждый день.
  - Ведь я имею право на 8 часов сна?
    Зачем все это надо, с недоумением допытывается канадский журналист, какой в этом смысл?
    Как объяснить иностранному журналисту, что смысла нет никакого. Что бессмыслица как раз и составляет суть этого никому не нужного процесса конца ХХ века, затеянного ФСК и продолжаемого ФСБ.
    За это время подполковник ФСК Д.Воронков стал полковником ФСБ, а затем пенсионером. Теперь он будет давать показания в новом качестве — уже как частное лицо.

    Почему процесс политический?
    В перерыве между двумя арестами Алина Витухновская имела на руках разрешение на поездку в Германию для получения Пушкинской стипендии. Ее приглашали в Швецию, Италию и во многие другие страны, чтобы дать приют и политическое убежище. Алина отказалась от поездки. «Это было бы бегством и капитуляцией! Получилось бы, что я действительно виновна и они во всем правы». Этот поступок репрессированной поэтессы говорит о том, что Русский ПЕН-центр не ошибся, приняв ее почетным членом в свои ряды. ПЕН-центр, защищая права писателей, защищает прежде всего права человека. И обвиняемая Алина Витухновская давно превратилась в общественного обвинителя.
    Общественный защитник генеральный директор ПЕН-центра Александр Ткаченко вручил суду протесты польского, чешского и швейцарского ПЕН-клубов.
    Правозащитные организации России и Европы с тревогой следят за этим странным процессом - КГБ против писателей. В письме к президенту России писателей ПЕН-центра есть такие слова: «Будучи хорошо знакомы с мельчайшими подробностями дела Алины Витухновской и наблюдая за ходом процесса, мы совершенно убеждены, что суд не только не придерживается либеральных принципов независимого суда, но и находится под давлением (прямым или косвенным - в данном случае не так существенно) со стороны органов следствия и, в частности, со стороны соответствующих служб ФСБ». Подписи: Д.Лихачев, А. Битов, А.Вознесенский, Б.Ахмадулина и многие другие.
    Настораживает, что уже в первый день процесса в обвинительном заключении с легкостью отметается свидетельство Витухновской о том, что ее пытались сделать агенткой ФСК, а когда Алина отказалась, двое посетителей покинули камеру со словами: «Мы уйдем, но ты отсюда не выйдешь». КГБ всегда держит слова. На процессе поэтесса Витухновская присутствует в железной клетке. Впереди две недели пытки голодом и отсутствием сна под названием "судебный процесс".