"Узнаю тебя жизнь, принимаю
и приветствую звоном щита"
                                           Блок

"Постой паровоз, не стучите колеса,
Кондуктор, нажми на тормоза..."

BAUHAUS, звучащий в ушах выходного бога,
продлевает ветер, свистящий меж мертвых стен.
У меня нет дома больше, чем Мересьев безногий.
Там, где нет моего сердца,
              там еще какой-то нерв его,
                                            или что-то вроде...
(Зачем?)

Хмур пейзаж жестокой архитектуры.
Жизнь как-будто украдена Акулой Смерти
                                             из этих пространств.
Последняя Старуха-Процентщица Русской Литературы
в берлинском кафе погрузилась в транс.

Гер-манию не регулируя мозгом нервным,
дурных маргиналов глотаю легальный бред.
Арийская плоть в Берлине, как тьма в консервной
банке, чей срок храненья  продлится милионы лет.

Метро утробы лениво гложет,
таранит дыры стальным червем
Все любят Мамбу, Сережа тоже.
Все любят Мамбу, а мы умрем.

Вот я, с которой не то, что со всеми,
из одной страны приехала в другую страну.
Но я не чувствую разницы. Знаю только,
                                                как мало времени
остается до того, как меня оставят совсем одну.

Это только у карманного человека
случается карманная смерть.
Был человек, например, и нет.
Или мучался, мучался и перестал. Суметь
так же, как все не удастся мне.

Нормальный турист прибудет на правильных поездах
А я приземлюсь стремительным Матиус Руст.
Весь мир - тюрьма. Мики Маус - это Иисус.
А Космос - Макдональдс, где души мертвых всегда

едят. А тот, кто не кушает, едет в ад.
Непослушные дети едут в ад.
А меня ни убить, ни скушать правильно не хотят.
Ничего со мной не хотят.

Умножая страхи на иксов смыслы,
Получаю свастики и кресты.
Василисков пасти. И там, где числа
у других вычисляются, там у меня пусты

клетки адских тетрадок 1 класса 3 рейха,
второго пришествия, очередной мировой войны.
У меня вместо чисел слова, от которых эхо
звучит в ушах пластмассовой тишины.

Этот город мертв, но не так, чтобы мне спокойно.
Этот город-морг накрывает смог.
Я ревную смерть свою
                   ко всяческой жизни,
                         даже к жизни улиток и насекомых.
Будь я богом, я б никогда не смог

создавать. Ведь нет ничего, унизительней созиданья.
Создавать - признавать потребности в чем-то, кроме
самого себя, перестать быть главным,
стать гибридом, бредом ангела и насекомого.

Бог, для меня, мелок, как моль и молюск.
Искренне жалкой кажется его власть.
Господи, не от гордыни я тебе не молюсь,
А от той бессмысленности, что, единственная
                                                             тебе удалась.

...Как суметь отомстить, и какие купить пистолеты?
Как стрелять в пустоту,  и суметь пустоту расстрелять?
Как привыкнуть к страданию, которого, может быт нету?

Так убьют меня? Споют ли мне "баю-баю"?
Или выбьют зубы, мозг и неласковые глаза?
Узнаю тебя жизнь. Узнаю тебя, жизнь, принимаю.
Но постой, паровоз, и кондуктор на тормоза.