ский танец и вопящей в
экстазе опять же нечеловеческого, но все же
счастья единственное запрещенное слово:
"Рыба!
Рыба!
Рыба!"
Ее готовы были уже зацементировать на
выставке Сопро-
тивляющихся Сверх-Полномочиям Вселенского
Китая, но отец вовремя раздобыл справку о
невменяемости, в связи с чем девочку оставили
относительно свободной, прислав мускулистую
няньку-китаянку, которая за каждую "рыбу"
избивала. До крови.
Проницательная нянька уловила сквозь
безумие и осмысленность, и цельность. Девочка,
лишенная почти всех че- ловеческих свойств,
сконцентрировала в себе одно - Любовь к Рыбам.
К Рыбам, которые умирали у нее на
глазах.
Нянька, разъяренная пониманием, била
ее 6 часов подряд. После этого девочка уже не
могла говорить. Никогда.
Все Рыбы умерли у нее на глазах.
Осталась только любовь к ним. НА ГРАНИ (ЗА ГРАНЬЮ)
БЕЗУМИЯ.
ЕСЛИ БЫ ОНА БЫЛА ОБЫЧНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, ОНА
БЫ ЗНАЛА ПРО РЫБ И ПРО ЛЮБОВЬ.
НО ОНА НЕ ЗНАЛА РЫБ. И НЕ ЧУВСТВОВАЛА
ЛЮБВИ.
КАК МОГУТ ДРУГИЕ.
ОНА ОЩУЩАЛА ЛИШЬ НЕЧТО ГРАНДИОЗНОЕ И
НЕВ- НЯТНОЕ, ЧТО РУКОВОДИЛО ЕЮ ПОМИМО ВОЛИ.
Инженерик обучал ее китайскому.
Таков был Закон. Граждане страны были
разделены на группы: одни обучали китайскому,
другие обучались.