Самоубийство

Тело несут.
Разомкнуто утро.
Тело несут.
Тело не соль.
Тело не суть,
Тем паче на третьи сутки.

Гостей выпроваживай, свечи туши,
Ищи откровения мертвой души.
Разрой под подушкой бесценный тайник.
В нем зеркало. И перед ним ты поник.
Там, где сам себя ты увидеть спешил,
Стоит твой двойник.

Ты крикнешь: «Не верю!» Ты крикнешь: «Не я!
На шее моей не сомкнулась петля.
Пиджак же и галстук похожи. И мой
Ребенок кричит. Только месяц другой.»
Январево. Город был бешено бел.
А ты лишь спокойный как кукла висел.
Был виден сквозь окна огромный сугроб
И черный по белому маленький гроб.
Ты крикнешь: «Не верю!» Ты крикнешь: «Не я!
На шее моей не сомкнулась петля.
Все то же, все так же, но месяц другой.
Кто это с петлей?»

Вот дом и ему одного мертвеца
Достаточно. Что же, беги до конца.
Беги же, беги же осматривать дом.
Ты будешь жить в нем.

Ты все оживишь в нем. Он - каменный гость,
Грустил в своем доме, вбивал в стену гвоздь.
Он крепость веревки проверил, связав
Мадонну Сикстинскую, шею и шарф.
Не вышло. Но чтобы исполнить каприз
Окно раскрывает и прыгает вниз.
Он прыгнул нелепо - не трюк и не сальто.
Он книг не писал, он писал на асфальте.

Рваное тело
Незрело, неспело.
Первое дело - последнее дело.
Манит их дева, ранит их демон.

Сумрачно. Бомбой свалилось на грудь
Площади. Словно бы дернулось вглубь
И застыло. Оркестр был чуден... и глух
К мольбе запрокинутых резаных рук.

Январево. Город был бешено бел.
"Ты к этому дому привыкнуть успел", -
рыдала семья. Но мужчина с петлей
Лежал, улыбаясь улыбкой чужой.
1986  г.