Негритянская организация "Мove" ("Движение") была создана в 1972 году чернокожим водопроводчиком Винсентом Лифартом и преподавателем университета, активистом движения протеста против войны во Вьетнаме Дональдом Глэсси. В основных лозунгах Лифарта и Глэсси - "Назад к природе!", "Долой городскую цивилищию!" - нет ничего необычного. Под такими девизами создавались и продолжают создаваться в США и в странах Западной Европы многочисленные религиозно-экологические организации, объединяющие в основном безработных. Члены этих организаций создают сельскохозяйственные кооперативы, в которых примитивно, без применения удобрений и современной техники, возделывают скудную землю, по возможности сбывая плоды своего труда на воскресных рынках.

С призывами отрицания цивилизации выступали и члены секты "Движение". Они не стриглись, ели сырое мясо. Давали приют одичавшим, бездомным собакам. Им казалось, что, объединив усилия, они смогут найти альтернативу миру, в котором им нет места. Каждый будет заботиться о ближнем, все заживут одной семьей... Члены "Движения" проповедовали примитивную теорию необходимости возврата человека к природе, естественному образу жизни, духовному очищению. Они надеялись, что если начнут по примеру далеких предков возделывать землю, то выстоят, не опустятся на дно общества. Денег же не то что на заброшенную ферму, но даже и на клочок земли не хватило. Способных на благородное деяние меценатов не оказалось. Оставалось лишь надеяться на лучшие времена.

Некоторые из членов "Движения" поселились в нескладном, неуютном деревянном доме - такие здания в Соединенных Штатах называют "коробками из-под обуви" - в Филадельфии в районе Поуэлтон-Виллидж. Мужчины, женщины, дети жили одной большой семьей. Многие из них в знак того, что начата новая жизнь, взяли себе новые имена, как правило, напоминавшие имена предков - африканских чернокожих рабов. Они жили, никому не мешая, и тем не менее такое соседство кое-кому пришлось не по нраву. С "Мove" решили расправиться так же, как это было сделано в США с лидерами борьбы за равноправие индейцев... 8 августа 1978 года на дом было совершено нападение - не налетчиками-гангстерами, а "хранителями порядка" - полицией. Здание, из которого чудом успели выбежать обитатели, бульдозером сровняли с землей. Девять членов "Движения" арестовали, женщин и детей сделали бездомными. Активисты "Мove", схваченные тогда, до сих пор за решеткой, и им не скоро увидеть свободу, ведь некоторых из них осудили на... сто лет!

Впрочем, подобные события никого не удивляют в "городе братской любви", как часто называют Филадельфию в туристических справочниках. Здесь привыкли к тому, что черные граждане Америки - люди второго сорта. "Пусть скажут спасибо за то, что еще могут жить в этом самом демократичном в мире обществе!" А члены "Движения" не скрывали своего отрицания этого общества, открыто выступали против его устоев.

Те, кому удалось спастись от полиции, переселились в дом №6221 по Осэдж-авеню в западном рабочем предместье города. На новом месте они не изменили распорядка жизни, своих обычаев. Кроме того, все громче и громче заявляли о несправедливой расправе над своими друзьями, томящимися в тюремных застенках. И тогда шеф полиции Грегор Сэмбор решил нанести последний удар по непокорным "возмутителям спокойствия".

Вот как описывает состоявшуюся в Филадельфии панихиду по американской "демократии" западногерманский журнал "Шпигель":

"...Кровавые события 1978 года создали Филадельфии дурную славу. Городская полиция снискала себе репутацию самой жестокой в стране. Поэтому мэр Филадельфии Уилсон Гуд не сразу дал санкцию на выселение обитателей дома номер 6221. Но в начале мая 1985 года городские власти приняли решение очистить дом силой оружия.

Операция началась в воскресенье 12 мая, в 9 часов утра. Полицейские блокировали все улицы, примыкающие к Осэдж-авеню, и стали записывать фамилии людей, входивших в оцепленные кварталы или выходивших из них. Через час от всех жителей Осэдж-авеню потребовали покинуть свои дома "на 24 часа".

Шесть близлежащих больниц спешно готовились к приему раненых. В госпитале Пенсильванского университета все операции перенесли на более поздний срок и освободили четыре операционных. Католический медицинский центр "Мерки" увеличил число мест в травматологическом отделении с 13 до 19.

В понедельник в половине четвертого утра в район Осэдж-авеню прибыли пожарные машины. Дом номер 6221 окружили 250 снайперов и полицейских, вооруженных автоматическими винтовками.

Светало. Начальник полиции Грегор Сэмбор через мегафон потребовал очистить дом. Члены секты ответили отказом.

Через четверть часа пожарные машины обрушили на дом из брандспойтов под большим давлением струи воды. Стали рваться гранаты со слезоточивым газом. Представитель городских властей Говард Никольс, который накануне участвовал в переговорах с обитателями дома номер 6221, заметил:

—Все можно было бы сделать по-другому. Это был печальный день.

В 5 часов 53 минуты утра раздались первые выстрелы. Война началась.

Жители всей западной части Филадельфии просыпаются в страхе. Полицейские вертолеты летают настолько низко, что чуть не задевают кроны деревьев. Полицейские обрушивают на дом град свинца. За полтора часа они выпускают почти 10 тысяч пуль. Потом наступает затишье, прерываемое изредка отдельными выстрелами.

Ни любопытные, собравшиеся перед заграждениями, отделяющими Осэдж-авеню от остального города, ни даже полицейские на других улицах до конца не понимают, что же происходит.

—Подобное иногда видишь по телевизору,— говорит Майкл Стермел, служащий дорожной полиции.— Такие картины были в репортажах из Вьетнама и других стран, где шла война. Но совершенно немыслимо, чтобы этот кошмар происходил в Филадельфии, "городе братской любви".

Другой очевидец побоища, Уильям Андерсон, говорит:

—Я думал, что достаточно насмотрелся на войну, когда был в Корее. Теперь война идет у меня дома.

Все, кто наблюдает за обстрелом дома, боятся за жизни детей, находящихся там. В 10 часов утра полиция прекращает огонь и снова обрушивает на осажденных потоки воды и гранаты со слезоточивым газом.

После полудня руководство полиции и городские власти принимают решение перейти к более жестоким действиям. В 15 часов 30 минут мэр Филадельфии Гуд заявляет на пресс-конференции:

—Мы применим все необходимые средства и захватим дом. Я взываю к всевышнему, чтобы с детьми ничего не случилось.

Решение полиции гласит: бомбардировать дом с воздуха. Лео Брукс, генерал в отставке, а ныне один из "отцов города", отвечающий за деятельность полиции, отдает распоряжение. В 17 часов 30 минут с низко летящего вертолета полицейские сбрасывают на дом бомбу. Через 30 секунд она взрывается.

Крыша здания частично разрушена. Вырывается пламя. Но пожарные команды не собираются приступать к тушению пожара. Они хотели, как потом заявил их начальник Уильям Ричмонд, чтобы крыша прогорела и полиция получила возможность бросать гранаты со слезоточивым газом внутрь здания.

Первое время кажется, что все идет по плану. Крыша действительно проваливается. Но через 15 минут дом окутывается густым облаком дыма, а в 18 часов 30 минут все здание уже пылает как факел.

Тем не менее пожарные бездействуют.

—Я не хочу рисковать людьми, они не солдаты,— говорит Ричмонд.

Когда в 19 часов огонь охватил шесть близлежащих домов, пожарные наконец приступили к тушению. Слишком поздно. Сильный ветер разносит огонь по всей Осэдж-авеню. Дома горят на глазах у их владельцев, которые эвакуировались накануне операции. Пожар бушует уже на всей улице.

Жители квартала открыто начинают высказывать ненависть к полицейским и пожарным.

—Знаете, что вы наделали? —кричит молодой негр.—Вы сбросили бомбу на детей!..

Возмущение настолько велико, что в 10 часов вечера полицейские запрашивают подкрепление. Из толпы раздаются крики:

—Убийцы!

Только к полуночи пожар удается потушить. Результаты операции трагичны: сгорело более 60 домов, еще 30 повреждены. На следующий день в руинах дома номер 6221 полицейские находят 11 трупов, в том числе четыре детских.

Известие об уничтожении двух кварталов в Филадельфии вызвало шок по всей стране.

Джеймс Файф, в прошлом офицер нью-йоркской полиции, сегодня преподает право в одном из вашингтонских университетов. Операцию в Филадельфии он называет "катастрофой", сравнивая ее с действиями американской армии во Вьетнаме:

—Там сжигали целые деревни под предлогом защиты крестьян. Здесь уничтожили целый квартал под предлогом спасения его жителей от сумасшедших...".

Вовсе не случайно, отмечает "Шпигель", что сперва американские власти провозгласили членов "Движения" "сумасшедшими". Потом, правда, пропагандисты прославленных "демократических завоеваний" и "свобод" спохватились - окрестили их "опасной революционной организацией". Два месяца тянулся превращенный в фарс суд над единственной выжившей свидетельницей преступления Рамоной Джонсон Африкой. Расистское жюри присяжных признало 30-летнюю негритянку виновной по всем 12 пунктам предъявленного ей обвинения и приговорило к 14 годам тюрьмы.

...Это и есть Америка. С одной стороны, "Движение" - секта, о которой до 13 мая 1985 года почти никто в мире и не знал, а с другой - авантюристы, совершающие преступления именем божьим. Всемогущие, они здравствуют и благоденствуют по сей день. В США, как можно видеть, по-разному относятся к родившимся во второй половине нынешнего столетия сектантским организациям. Для тех, кто имеет деньги, обеспечивается полная свобода действий. Для других, в которые объединяется беднота,- никакой свободы. Они объявляются социально опасными. Еще раз утверждаешься в мысли, что над всеми богами буржуазного общества властвует бог - деньги.

Отсканировано с книги Кирилла Привалова "Секты: досье страха"