В каком бы месте вы ни расположились на Калье Ноу де ла Рамбла, чтобы рассмотреть Дворец Гуэля целиком, сделать это практически невозможно. Причина вовсе не в его размерах: столь представительный особняк занимает площадь всего 18 на 22 метра. Однако прилегающая улица очень узка и не позволяет необходимого, отхода для обзора здания. Из окон дома напротив просматривается в основном наиболее рациональная часть фасада; роскошная отделка нижнего этажа фасада тоже видна фрагментарно. Зато отсюда в поле зрения попадают причудливые башенки наверху: отныне Гауди станет именно так "наряжать" обычные дымовые трубы. Это его первый дом с фантастическим "садом" на крыше.
    Когда Эусебио Гуэль в середине 1880-х годов остановил свой выбор на Гауди как на своем личном архитекторе, тот еще не имел необходимого профессионального опыта. Дом Висенса находился в процессе строительства, особняк Эль Каприччо - в стадии завершения. Уровень мастерства Гауди могли подтвердить лишь его небольшие проекты, выставлявшиеся на Всемирной выставке в Париже. Гауди как профессионал обычно встречал полное доверие со стороны заказчиков, даже в молодые годы, когда он только начинал свой творческий путь. Гуэль был убежден в его талантливости, с удовлетворением отметив в Гауди также интерес к социальным и сугубо "почвенным" патриотическим веяниям в Каталонии в те годы. Молодой архитектор, со своей стороны, нашел в Гуэле редкое сочетание благородства, удачливости в финансовых операциях и сочувственного отношения к социальным низам испанского общества. В проекте герба для Гуэля, исполненном Гауди, значится девиз: "Вчера - пастух, сегодня - дворянин", весьма точно характеризующий карьеру Гуэля. До поры до времени она развивалась в обычном духе, но после возвращения Гуэля из Америки его дела резко пошли в гору. Когда он заказывал Гауди проект собственного особняка в центре Барселоны, деньги уже не играли особой роли в его жизни. Один из чиновников Гуэля безуспешно пытался обратить внимание хозяина на непомерные расходы, связанные со строительством особняка. "Я набиваю карманы дона Эусебио, - жаловался он, - а Гауди опустошает их".
    Архитектор, разумеется, получил полную свободу действий, вопреки явно неблагоприятным исходным условиям. Улица Конде дель Асальто, на которой возводился дворец (сегодня она называется Калье Ноу де ла Рамбла), чрезвычайно узка, да и земельный участок был явно недостаточен для планируемого здания. Только для его фасадов Гауди выполнил не меньше двадцати пяти проектов - гораздо более строгих, нежели в предыдущих постройках. Центральный фасад, слева примыкающий к совсем низкому строению, виден отсюда вместе с глухой боковой стеной. Главное его украшение - слегка выступающий соединенный пояс эркеров второго этажа (продолженный также по краям третьего этажа). Гауди практически отказывается от скульптурного декора на этом фасаде; лишь узкое пространство между двумя входными порталами украшает декоративная "колонна" с каталонской эмблематикой - намек на патриотические амбиции заказчика дома и его архитектора. Фасад облицован плитами серого мрамора и благодаря своей рациональной основе воспринимается гораздо более масштабным, чем в действительности. Он несколько напоминает венецианские дворцы эпохи Ренессанса, и в этом, возможно, сокрыт намек на венецианское происхождение матери Гуэля (появившейся на свет, разумеется, не в дворцовых покоях).
    Самые анахроничные элементы фасада находятся внизу - два огромных арочных портала, сплошь забранные коваными решетками. Из-за ограниченности отхода рассмотреть их целиком довольно трудно, что подтверждается обычно их фотоснимками. В Барселоне подобные ворота появились впервые и вызвали скепсис и нарекания - скорее всего, из-за необычной силы их воздействия на зрителя. Чуть позже такие порталы стали встречаться всюду - очередной пример того, насколько Гауди мог оказываться модным как архитектор. Форма обеих входных арок весьма специфична, поскольку она не похожа ни на готическую стрельчатую, ни на арабскую полуциркульную арочные формы, столь увлекавшие Гауди в его ранних постройках. На сей раз мастер остановился на параболической арке, которая получит развитие в его следующих зданиях. На исходе профессиональной деятельности Гауди эта арка станет сугубо функциональным элементом в конструкции здания (однако не в вариантах готического опорного столба или свода, явно не любимых мастером). Параболическая арка напоминает о себе также в интерьерах особняка Гуэля, где Гауди артистично импровизирует на тему готических традиций. Свет, льющийся из окон приемного зала на втором этаже, проходит также через высокую колоннаду из четырех полированных колонн с тремя параболическими арками. Необычно вытянутые, эти арки напоминают готические окна и заметно контрастируют с прямоугольными окнами второго этажа.

Центральный вход в здание образован двумя близко стоящими арками с металлическими воротами в каждой (на фото - только левая по фронту арка).

    Появление таких арок предвещало неизбежное обращение архитектора к формам стиля Ар Нуво. В верхней части фасадных порталов, в роскошном кружеве витых металлических стержней с инициалами Гуэля особенно бросается в глаза сложная конфигурация, напоминающая движение змеи или изгиб кучерского кнута. Гауди тем самым дает понять о назначении ворот дворца и обоснованности их размеров: гости могли свободно проезжать в обе арки прямо в экипажах. В вестибюле соответственно предусмотрен пологий спуск к конюшне, находящейся в подвале. Все это было также новшеством для Барселоны. Дебют Антонио Гауди как архитектора в этом городе оказался триумфальным. Приемы стиля Ар Нуво получали развитие во внутренних покоях дворца - в первую очередь, в отделке многочисленных колонн: от приземистых, грибообразных в подвале до элегантных, высеченных из старого пиренейского змеевика и до блеска отполированных - в приемном зале. В общей сложности во дворце их сто двадцать семь, и они во многом способствуют тому, что дворец смотрится гораздо более величественным, на что, собственно, и рассчитывал архитектор.
    Гауди, таким образом, принимал в расчет все, в том числе и объективную аберрацию восприятия. Реальные размеры порталов дворца явно противоречат масштабу уличного фасада, но у стоящего перед воротами человека не возникает сомнений в том, что фасад этот столь же грандиозен. Близкое ощущение возникает, когда вы спускаетесь по лестнице из главного, то есть второго этажа (всего в здании шесть уровней).

Внутренний вид купола над центральным залом, выложенного из шестиугольных тесаных камней. Многочисленные круглые отверстия в куполе придают ему сходство со звездным небом.

    Центр дворца занят высоким залом, распространяющимся на три этажа. По существу, это обычный внутренний двор, однако вступающему сюда посетителю может показаться, что он очутился в барочной церкви. Зал перекрыт куполом со множеством круглых отверстий, отчего создается впечатление небосвода с мерцающими звездами. Но ощущение грандиозных размеров зала - скорее результат умелой режиссуры проектировщика: воздействует, в основном, высота помещения (17,5 м), при площади его основания 9 на 9 метров. В зале устраивались музыкальные вечера для гостей Гуэля, и Гауди пришлось спроектировать также орган с системой труб, выходящих в верхнюю галерею. Звучащая музыка, кажется, нисходит на слушающих сверху. Алтарь довершает оформление этого единственного в своем роде помещения, которое задумывалось вначале как обычная музыкальная комната в стороне от центральных интерьеров дома. Однако в ходе обсуждения плана роль "комнаты" все больше возрастала, пока она не превратилась, в конце концов, в "сердце" особняка. Остальные комнаты (а им несть числа!) располагаются вокруг центрального зала. Последний, таким образом, можно воспринимать гигантской воздушной "колонной", "несущей" чердачную и кровельную части здания.
    Роль остальных помещений оказывается куда более скромной, хотя Гауди вложил немало фантазии в их оформление. Особенно примечательны потолки комнат с их роскошной обшивкой из эвкалипта и кипариса в сочетании с изящной металлической арматурой (потолочные опоры, как правило, отсутствуют). Не менее интересна мебель, спроектированная Гауди, причем в сугубо собственном истолковании стилевых приемов Ар Нуво. Типичный игровой и импровизационный аспект трактовок отнюдь не исключает строгости рациональных форм. Зеркало туалетного столика впечатляет соединением традиционной прямоугольной формы в верхней части стекла с прихотливым вырезом низа.

Шпиль центральной башни над крышей.

    Нечто конструктивно близкое можно встретить еще раз, правда, уже на крыше здания. Для Гауди последняя всегда оставалась важнейшей частью дома. Именно в этой сфере легче всего пробуждалась его фантазия. Мастер не думал о том, что его художественные экспромты на кровле остаются невидимыми с улицы. На крыше дворца находится небольшой купол, перекрывающий пространство центрального зала, и он заканчивается заостренной башней, "сакрализующей" облик здания. Окружающие ее восемнадцать прелестных "скульптур" намечают ту же сюрреалистическую тенденцию, что и в трактовке туалетного столика. Это первая версия мотива башенок, трактовку которых позднее Гауди доведет до своеобразной сублимации в колокольных навершиях в Саграда Фамилиа.
    С завершением строительства Дворца Гуэля Антонио Гауди перестал быть безымянным строителем. Еще в разгар работы в прессе появились сообщения, в которых вначале упоминался только заказчик, а потом - все чаще и чаще - молодой архитектор, казалось, без всяких усилий пролагающий новый путь в архитектуре.