Строительные леса, груды камней, высоченные краны уже много лет не позволяют насладиться общим видом храма. Не будь всего этого, можно было бы подойти к главному его порталу, откуда собор выглядит почти готическим и одновременно принадлежащим нашему времени. Гауди возглавил его строительство свыше ста лет назад, но и сегодня, спустя десятилетия после смерти зодчего, перед нашими глазами - не более чем контуры его замысла. Завершение главного портала еще впереди, ныне законченный восточный фасад перестраивался не один раз. Когда строительство храма останется позади, можно будет, наконец, установить его подлинные размеры, а первая же литургия в нем прозвучит как гимн небесного воинства: на хорах разместится 1500 певчих, 700 детей и пять органов. Остается предположить, что это будет музыка будущего.
    В истории искусства едва ли можно обнаружить что-либо подобное этому храму. Считать его наивысшим достижением творческой эволюции Гауди тоже ошибочно. Ибо это действительно главное произведение архитектора стало творением всей его жизни. Никто из исследователей, да и сам зодчий меньше всего, не был склонен связывать начало работы над собором с ноябрем 1883 года, когда 31-летний Гауди был назначен главным его архитектором. Мастер долгое время пребывал в иллюзии, надеясь дожить до окончания строительных работ. В 1886 году он даже заявил, что Саграда Фамилиа будет завершен через десять лет, после чего на строительство стали ежегодно выделять сумму в 360 тысяч песет. Однако уже сама финансовая сторона задуманного предприятия становилась проблематичной. Возведение храма отождествлялось с акцией покаяния прихожан, и потому оно осуществлялось только за счет пожертвований. Этим обстоятельством в основном и объяснялись долгие перерывы в строительстве, например в годы Первой мировой войны, когда Гауди самому приходилось ходить по домам, собирая необходимые средства.
    Собор был столь же далек от завершения и в 1906 году; тогда в работе находился лишь первый из трех его фасадов. Причина, разумеется, была все той же - пресловутый рабочий метод Гауди. Архитектор согласился возглавить строительство из чисто профессионального интереса, поскольку ему предложили престижный заказ, а сам он еще не имел опыта в храмовой архитектуре. В те годы Гауди продолжал считать себя антиклерикалом; весьма скептически отнесся он и к проекту Вильяра. Он не намерен был следовать чужой неоготической концепции храма. К тому времени была произведена выемка грунта под крипту и даже частично возведены колонны (над криптой предполагалось возвести соборную апсиду). Идеальным для Гауди было бы изменение направления продольной оси собора, но это было невозможно из-за начатого строительства, так же как невозможен был и отказ от опорных столбов, возведенных при Вильяре. Гауди все же не раз возвращался к мысли о замене последних опорами другого профиля, но предвидел возможность бессмысленной "гражданской войны из-за колонн". Поэтому крипту можно только с натяжкой относить к работам мастера, хотя он значительно увеличил размер прежних окон Вильяра и высоту сводов, в результате чего в помещении заметно прибавилось света.

Общий вид храма (рисунок Ж.Рубио).

    Отсчет времени самостоятельной работы Гауди в Саграда Фамилиа начался с возведения апсиды над криптой. Воздействие готики оставалось еще очень заметным, и архитектор попытался по возможности нейтрализовать его через оформление деталей. Сохраняя, например, форму готического окна, он значительно упростил рисунок его переплета, сведя его к комбинации разномасштабных кругов. Венчик из семи капелл вокруг алтаря по традиции выделяет место последнего, однако мастер вразрез с той же традицией отказался от пышного алтарного убранства. Гауди предпочел строго следовать функциональному назначению этого и остальных сакральных помещений храма, ориентируясь не только на классические образцы, но и на сам ритуал литургической службы в храме.
    Справедливости ради следует признать, что паузы в строительстве вызывались не столько исходными обстоятельствами, сколько осложнениями, возникавшими по вине самого Гауди. Архитектор просто не мог ощущать себя полноценным профессионалом, когда вынужденно следовал чужому плану; он постоянно дорабатывал замысел в ходе строительства. Собор Саграда Фамилиа остается в этом смысле самым впечатляющим примером в творчестве знаменитого архитектора. Поразительно, но по его первым наброскам невозможно было получить представление о конструкции храма; то были всего лишь наметки общего вида комплекса, почти импрессионистические этюды.
    Самый наглядный пример подобной специфики рабочего метода Гауди - эволюция башен Саграда Фамилиа, ставших символами храма, да и символами Барселоны, разумеется. В предварительной гипсовой модели были заявлены двенадцать колокольных башен: по четыре над каждым из трех фасадов. Гауди замыслил их прямоугольными, однако вскоре стало очевидным, что для порталов больше подойдут колоннообразные, то есть круглые, стройные и островерхие башни. Результат оправдал эти ожидания: башни явно "помолодели", а главное, они не имели ничего общего с соборными башнями классической готики.

Скульптурная композиция с Портала Любви "Коронование Марии".

    Гауди уже не раз демонстрировал свою способность к модификации приемов готики, начав успешно экспериментировать еще в Школе св.Терезии. Теперь он пришел к концепции башни в виде правильного параболоида, отчего структура фасада получала еще большую устремленность вверх. Островерхие порталы остались более похожими на готические, хотя и в них, как и в апсидных окнах, это ощущение заметно смягчено за счет введения подчеркнуто округлых элементов формы. Спиралевидная трактовка рядов башенных проемов способна возбудить в зрителе сходный порыв вверх, однако он тут же смягчается закругленными навершиями башен. К тому же Гауди водружает на башнях фигурные "капители", окончательно снимающие чувство порыва к небу. Издали верхушки башен напоминают гигантские кокарды епископских митр. Посвящая каждую из башен одному из апостолов, Гауди расширяет круг аллюзий. Апостолы нередко становились епископами, и потому соборные башни в их соединенном хороводе образуют подобие митры, в то же время каждая башня отдаленно напоминает епископский посох.
    Во всем этом проступала определенная характеристика храма. Если даже воспринимать конструкцию его порталов и башен в сугубо профессиональном аспекте, то и в этом случае каждый элемент данной конструкции будет заключать в себе вторую - более глубокую, символическую функцию, которая всегда оставалась для Гауди главной. Сцены из Библии как "иллюстрации" - обычное явление в сакральной архитектуре, и собор Саграда Фамилиа не стал исключением в этом смысле. Поражают, однако, насыщенность и глубина предлагаемого здесь "иллюстрирования". Гауди возводил не просто обитель Бога, где прихожанин мог воспеть славу Творцу; архитектор скорее помышлял о катехизисе в камне, о грандиозной "книге", которую мог бы читать каждый, оказавшись в сфере храма. Эта идея могла быть воплощенной только с помощью все той же символики. Приведенный пример с двенадцатью башнями - не самый показательный в этом смысле; он скорее неизбежен, потому что связан с одним из центральных фрагментов конструкции храма. Гауди решался на большее - на видение храма как мистического Тела Христова. Центром, то есть самим Христом, по традиции оказывался алтарь. Но с Христом обычно ассоциируется его лик, то есть голова, и ее символизирует главная башня собора с крестом наверху как символом искупительной жертвы Спасителя. Двенадцать башен, возвышающихся над фасадами, символизируют весь христианский мир, отождествляемый с апостолами.

"Благовещение" на Портале Любви.

    Этот мир мог быть осязаем только в человеческой фантазии. Сам Гауди не успел достроить даже апсиду, а начатый им восточный фасад и сегодня остается "почти" завершенным. После смерти архитектора были закончены только три из четырех башен этого фасада, и он единственный выглядит ныне практически готовым. Все остальное существует только на плане и в виде гипсовой модели (вернее, ее копии; оригинал был утрачен в годы Гражданской войны в Испании). Однако именно в убранстве восточного фасада оказалась воплощенной сама суть храмовой концепции Гауди. Каждый из трех фасадов посвящается одной из великих миссий Христа. В сюжетных и символических сценах Христос предстает то Сыном Человеческим, то искупителем грехов человечества, то, наконец, верховным судией на Страшном Суде. При жизни Гауди были закончены только композиции, посвященные земной жизни Христа. Первоочередность Рождественского (восточного) фасада в ходе строительства, несомненно, имела тематическую мотивировку. Друзья и консультанты Гауди советовали ему начинать с западного фасада, обращенного в те годы к Барселоне, чтобы привлечь внимание к строительству собора. Однако, согласно замыслу зодчего, западная сторона собора посвящалась теме Страстей Христовых. Такое начало могло, напротив, обескуражить или, по меньшей мере, охладить пыл верующих горожан. Трагическая тематика "иллюстраций" западного фасада обусловливала и соответствующую жесткость его архитектурного решения. И, напротив, предпочтение сцен земной жизни Христа как первоочередных для воплощения предоставляло свободу выбора из множества традиционных и понятных сюжетов. Композиция "Бегство в Египет" в трактовке Гауди олицетворяла веру в будущее. Иоанн Креститель с его проповедью и отрок Иисус, толкующий книжникам смысл священных текстов, - все эти сцены в многочисленных нишах восточного фасада впечатляли наивностью и безыскусностью изложения (отчасти напоминая мизансцены театрализованных "действ" в христианских храмах в канун Рождества). Приведем названия всех трех порталов Рождественского фасада: самый большой, центральный - Портал Любви с изображением Рождества Христова и пеликана как символа божественной Любви; слева - Портал Надежды с драматичными сценами Избиения младенцев по приказу Ирода и Бегства в Египет. Наконец, правый - Портал Веры с избранными сценами из Библии, в том числе - с Откровением св.Иоанну. Местоположение этих оптимистических, в основном, сюжетов именно на восточном фасаде объясняется символически: "Ex oriente lux" - свет, приходящий с Востока и означающий спасение, тогда как история Страстей разворачивается на западной стороне собора, то есть там, где заходит солнце. Тема Света, столь существенная вообще для смысловой структуры Саграда Фамилиа, находит здесь дальнейшее символическое истолкование. Речь в таком случае может идти и об устремленности всего восточного фасада к небесной сфере, а также о важности проблемы освещения архитектуры собора. Существовавшая в замысле Гауди центральная, самая высокая башня собора, символизирующая Христа, должна была по ночам освещаться прожекторами со всех двенадцати апостольских башен, окружавших ее. Еще один, самый мощный источник света должен был исходить из венчающего ее креста в сторону города, символизирующего человечество. Тем самым наглядно воплощалось знаменитое "Я есмь Свет Миру" - один из наиболее сущностных постулатов Христа.

Башни восточного фасада с надписями "Sanctus, Sanctus, Sanctus" ("Свят, Свят, Свят") на каждой.

    Символика усматривается также в цветовых поисках архитектора. Для Портала Надежды, например, Гауди запланировал зеленый цвет; восточный фасад с его просветленными темами представлялся мастеру более светлым и пестрым по тону, в отличие от Фасада Страстей, который Гауди собирался трактовать в мрачных тонах. Архитектор решительно отказывался теперь от естественной тональности природного камня, поскольку не переносил монохромной архитектуры. Природа, часто говорил он, нигде не выглядит одноцветной или повторяющейся в одной тональности; она всегда тяготеет к более или менее выраженным контрастам. Для Гауди, постоянно нацеленного на восторженное ученичество у матери-природы, любая деталь здания существовала в конкретной цветовой окраске. Реализация общей цветовой концепции фасадов Саграда Фамилиа оказывалась все же делом будущего, так же как и возведение самого торжественного южного фасада с широкой открытой лестницей перед входом в собор. В тематическую программу южного фасада предполагалось ввести темы Смерти и Ада, Грехопадения и его последствия - ежедневного изнурительного труда Человека. Была заметно выделена здесь также тема Символа Веры как важнейшего христианского постулата и первого шага к спасению.
    Как это уже не раз имело место у Гауди, последний символ воплощался Словом, а не изобразительными средствами. Огромные сияющие буквы и сейчас хорошо различимы на возведенных частях храма: "Sanctus, Sanctus, Sanctus" значится над вертикальными проемами всех четырех башен восточного фасада. И это уже не надписи, это вопль ликования, обращенный к небесам. Гауди и прежде охотно вводил тексты в свою архитектуру, причем особенно часто в Парке Гуэля. В Саграда Фамилиа тексты используются в основном как символические атрибуты, вновь и вновь подтверждая особую значимость строящегося храма. Последний предстает не только как Божий Дом, но и как художественное творение, воплощение извечного пластического начала. Здесь невозможно различить, где начинается или заканчивается та или иная скульптурная композиция. Подобно фасаду Дома Мила, фасад Саграда Фамилиа не кажется возведенным в камне: и здесь все видимое будто бы творил неизвестный скульптор, лепивший вручную из материала глины или воска и буквально опутавший сложным орнаментальным убранством представленные библейские сцены. Текстовые вкрапления несомненно усиливают звучание таких сцен. На окнах апсиды можно встретить анаграммы Христа, Марии и св.Иосифа, причем анаграмма последнего заметно выделена. Напомним, что инициатором строительства собора являлось Общество почитателей Святого Иосифа. Главная капелла в крипте носит его имя, и его же изображение встречается на центральном портале Рождественского фасада. Постоянно встречаемый мотив пчелы - еще один символ трудолюбивого плотника. Особого внимания удостаивается профессия св.Иосифа: в одной из больших композиций представлен юный Христос с резцом в руке, упражняющийся в ремесле своего "приемного отца". Встречается также изображение св.Иосифа и как покровителя Церкви: подобно кормчему он уверенно ведет судно, то есть Церковь, сквозь все препятствия.

Фрагмент верхней части Портала Любви в виде кипарисового ствола. Прочность этого дерева и его способность оставаться всегда зеленым символизирует вечность в представлении Гауди (слева). Завершение одной из башен восточного фасада (справа).

    За всем этим содержанием и символическими намеками, разворачиваемыми на фасадах собора и складывающимися в связную и очень действенную "картину", стоит великое мастерство архитектора Антонио Гауди. Роскошное оформление восточного фасада не может отвлечь от вывода: собор Саграда Фамилиа - великолепная архитектурная конструкция прежде всего! Она, конечно, немыслима вне связи с классической традицией, но это одновременно и яркий индивидуальный стиль. План храма в его общих чертах перекликается с планами известных готических соборов. Саграда Фамилиа - пятинефная базилика с широким трехнефным трансептом (порталы восточного и западного фасадов служат входами в последний). Длина базилики вместе с апсидой - 95 метров, протяженность трансепта - 60 метров; в этих его исходных данных собор в Барселоне близко повторяет Кёльнский собор, высоко ценимый Гауди. Технические проблемы строительства становились неизбежными при таких размерах сооружения. В Кёльнском соборе опорную функцию несут огромные столбы и арки (или "костыли", по презрительному выражению Гауди). В соборе Саграда Фамилиа мастер блестяще продемонстрировал один из собственных фундаментальных приемов - соединенную мощь параболических арок и наклонных столбов, способных выдерживать любую нагрузку, в том числе и своды. Прием этот был благополучно опробован еще в Школе св.Терезии, а также в манеже в усадьбе Гуэля, да и в первой заказной работе архитектора - в фабричном цехе для кооператива в Матаро. В Саграда Фамилиа данный конструктивный принцип получил дополнительное развитие на основе изучения еще одного природного "образца" - эвкалиптового дерева. Не случайно опорная система в главном нефе имеет вид строя каменных стволов. На первый взгляд, ее наклонные "колонны" вот-вот обрушатся под тяжестью ноши, однако система работает, и очень надежно. Скандальный инцидент с Епископским дворцом в Асторге показал, к чему может привести малейшее отклонение от строго выверенных и опробованных на предварительной модели конструктивных расчетов Гауди.

Вид башни снизу через проем винтовой лестницы. В центре спирали - отверстие для подвески колокола цилиндрической формы.

    Оригинальная опорная система мастера обладает еще одним поразительным свойством. Сконструированный на ее основе храмовый неф ощущается почти невесомым. Может показаться даже, что столбы здесь вообще ничего не несут. Сам Гауди утверждал, что для него не существует классического противопоставления несущих и несомых элементов конструкции, и с блеском продемонстрировал данный тезис, использовав в качестве баз двух колонн восточного фасада Саграда Фамилиа больших каменных черепах. Колонны воспринимаются растущими прямо из их панцирей и возносящимися к небу, хотя, по логике ощущения, они должны эти панцири просто расплющить. Редчайший пример наглядной иллюстрации архитектором собственного творческого постулата!

Головокружительный вид винтовой лестницы башни сверху.

    Конструктивные новшества Гауди не могли не вызывать скепсиса, но за ним оставалась незыблемая позиция архитектора-практика, прекрасно осведомленного во всех тонкостях строительного ремесла. В последние годы жизни великий зодчий уже не покидал своей небольшой мастерской, разместившейся прямо на строительной площадке. Его можно было встретить повсюду озабоченным той или иной технической проблемой. Мастер оставил после себя две модели будущего храма, хотя сразу же возникло сомнение в том, что собор Саграда Фамилиа вообще может быть когда-нибудь завершен после смерти архитектора.
    Друг Гауди, Сесар Мартинель, отнесся скептически, но и с присущим ему юмором к этой последней проблеме. Собор следует объявить незавершаемым, заявил он, и это прозвучало более чем логично, поскольку сам Гауди не выстроил ни одного его фасада. Предсказание Мартинеля оказалось пророческим.

Восточный фасад с внутренней стороны.

    О восточном фасаде сегодня принято говорить как об уже законченном, чего, разумеется, не скажешь о всем храме. Начаты работы над его западным фасадом в соответствии с чертежами и моделями Гауди. Однако в последние три десятилетия строительство, по существу, зашло в тупик, хотя стало привычкой торжественно отмечать завершение любой, даже самой незначительной части комплекса. Встал вопрос: стоит ли продолжать строительство храма? Об этом заговорили еще при жизни Гауди, однако прославленный зодчий воочию представлял себе облик будущего сооружения и находил силы поддерживать веру в других. Сегодня этим приходится заниматься в его отсутствие. Один из веских контраргументов - непомерные расходы на строительство (уже к 1914 году было истрачено свыше трех миллионов песет). Второй аргумент не менее убедителен: Саграда Фамилиа - не единственная в ряду незавершенных построек Гауди. Да, стало притчей во языцех подчеркивать, что мастер не довел до конца большинство своих замыслов. Возражать на это лучше всего словами самого Гауди, заявлявшего не раз, что Саграда Фамилиа - первый в ряду совершенно новых соборов. Это звучит уже как некое обязательство для нас вкупе с еще одним непреложным фактом - Саграда Фамилиа давно уже является символом Барселоны. Еще когда колокольные башни стали только обретать свои реальные контуры и размеры, горожане идентифицировали Барселону со "своим храмом". Панорама города сегодня просто немыслима без этих башен (высота обеих средних восточных - свыше ста метров, запланированной главной башни - 170 метров). Еще один сильный довод "за": Антонио Гауди и его собор продолжают великую традицию средневекового сакрального зодчества. Прославленный архитектор оставил городу свое завещание, а возникающие при этом проблемы - уже вторичного плана.