MOON FAR AWAY – наверняка один из немногих коллективов на русской gothic сцене, который не нуждается в представлениях. Этот проект по праву заслужил статус культового не только у себя на родине, но и за ее пределами. Записи архангельской группы распространяются известными зарубежными дистрибьюторскими компаниями, а трэки русского проекта соседствуют на сборниках с именитыми исполнителями мировой dark-сцены. Творческая деятельность архангельских музыкантов примечательна еще и тем, что группа, изначально являвшаяся студийным проектом, сравнительно недавно стала давать выступления в живую. Возможно поэтому коллектив не всегда находится в поле зрения отечественных журналистов, ограничиваясь только информацией на своем сайте и немногочисленными интервью. Однако Shadowplay Group удалось немного разузнать, чем живет MOON FAR AWAY сегодня.

-  Как вы считаете, не мешает ли приобретение культового статуса развитию вашего творчества?

   Развитию творчества вообще вряд ли что-то может помешать, кроме каких-то внутренних причин. Культовый статус MOON FAR AWAY – прежде всего порождение социума, то есть внешнее по отношению к коллективу явление. Тем не менее, это является частью той мифологемы, которая с самого начала сознательно формировалась вокруг группы. Музыка, как наиболее абстрактное и поэтому совершенное из всех видов искусств, на наш взгляд, не должна быть смешиваема с информацией других уровней, именно поэтому мы формируем вокруг себя определенную «выжженную информационную землю» - в том, что касается нашей внемузыкальной деятельности. Внешне MFA – это маска, и, как любое внешнее, она может изменяться. Но всегда остается сама музыка, и нам бы хотелось, чтобы нас понимали именно на уровне этого мифа. Что же касается творчества как такового – мне хочется верить, что мы остаемся сегодня такими же свободными в этом, как и в первые дни существования MOON FAR AWAY.

-  Как вам кажется, какое отражение находит ваше творчество у слушателей?

    Мне довольно трудно об этом судить. Однако рецензии и отзывы на наши диски и концерты чаще всего говорят об адекватности восприятия людьми того, что мы делаем.

-  Какой слушатель вам ближе по духу, наш или европейский?

    Мне кажется, люди, живущие по эту сторону границы все-таки более творчески подходят к восприятию тонких музыкальных материй. Здесь меньше бездумного потребления, музыка чаще является самоцелью, а не средством для чего-то другого. С другой стороны, Европа более открыта к практическому воплощению наших идей и замыслов, для каких-то побочных контактов и разного рода коллабораций. Вполне может быть, однако, все это – только часть моего личного восприятия.

-   Почему к теме северных, русских древних традиций вы обратились лишь во втором альбоме, хотя сбором фольклорного материала занимаетесь уже давно?

   По большому счету, на “SATOR” не слишком много подобных вещей, там нет ни одной вещи, которая была бы основана на конкретном источнике. Фольк присутствует здесь на уровне звука, атмосферы, определенных традиционных инструментов, подсознания – в целом это некий архетип эдакого космического фольклора, а не конкретные тексты конкретной территории.  В этом смысле он продолжает линию Всеобщности, начатую на “LADO WORLD”, он лишь чуть менее космополитичен. Сегодня мы гораздо ближе ко всей этой фольклорной вселенной, она действительно очень занимает нас и все более вовлекает в свои пространства. Не думаю, что MFA станет полностью нео-фолк коллективом, однако сейчас, по крайне мере, это направление для нас наиболее важно. Кульминацией всего этого и должен стать альбом «БЕЛОВОДЬЕ». Говоря о дарк-фолке я, конечно, не имею в виду распространенный сегодня штамп как музыке, которую делают масса людей с акустическими (народными?…) гитарами, скрипками и виолончелями, хотя такая музыка нас также очень привлекает.  В нашем понимании это останется в виде, по большей части, электронно-готической музыки, хотя и более широким использованием акустических звуков и голоса, наша задача – максимально близко в духовном и ритуальном плане  воссоздать возможный контекст тех немногих дошедших до нас произведений народного творчества, и конечно, фольклор Поморья нас интересует более всего.

-   Расскажите, пожалуйста, поподробнее о вашем сотрудничестве с театром «Славутница». Используется ли ваша музыка в постановках?

   Сегодня наше участие в Славутнице уже в прошлом. Мы взяли оттуда все, что могли, и это действительно очень много. Сегодня это коммерческий коллектив, ставящий древние поморские обряды годового круга в музее деревянного зодчества под открытым небом Малые Карелы, что под Архангельском. Конечно, наша музыка никогда не звучала в его постановках, мы просто были участниками этого коллектива, и действительно многому там научились, работая с чистой традицией, живыми, не опоганенными различными обработками и подгонками под каноны современного музыкального мышления текстами. Возможно, мы и дальше будем сотрудничать с частью этих людей при записи нашего сверхамбициозного фольклорного darkwave-альбома.

-   В интервью для Seidr Webzine вы говорили, что «готика же это возвращение к изначальной ритуальности того времени, когда Европа была молодой и здоровой». Почему же тогда для готик-музыки характерны столь депрессивные оттенки?

   Это взгляд из нашего времени, которое продолжает называть Средневековье Темными Веками. Понятие о депрессии и прочих состояниях, идущих от чувства неуюта и пустоты в мире – привилегия современного человека.  «Депрессивность» готической музыки – это просто единственно возможный язык, на котором можно говорить об этих вещах. Существование смерти в мире – не повод для духовного самооскопления и депрессий, не правда ли? Однако говорить об этом нужно достойным языком и используя адекватные художественные средства. Что же касается масс-культуры, - она вообще старается не касаться всех этих запретных тем, еще Хайдеггер заметил, что человек в современном обществе старается не осознавать собственную смертность, убегая от этого знания во все возможные социальные иллюзии. Человек прячется от всего этого в толпе, где находит вечный день, тепло, веселье, пустую, но жизнерадостную культуру и т.д. Традиционные же культурные ценности, на которых и основан готический жанр, исходят из целостности мира, который содержит в себе и светлые и темные стороны, которые, по сути, есть просто проявления единого потока бытия. Это здоровый и правдивый подход к собственному существованию, при котором ужасные и страшные вещи так же прекрасны, как и те, которые им обычно противопоставляются. И проявление темного начала в музыке ничуть не противоречит свету, который исходит от музыканта, ее исполняющего. Хотя многие готы остаются сыновьями своей противоречивой эпохи, и всячески культивируют в себе этот модный ныне упадок. Очень часто это просто коммерческий момент.

-  Вы как-то говорили, что для творчества необходимо "состояние внутреннего света и покоя" и Lado World, в принципе, соответствует этому описанию. Но почему тогда материал Sator настолько мрачен?

   Я в очередной раз встречаюсь с заданным тезисом о мрачности “SATOR”. Сам я таковым его не считаю, и, в принципе, не оперирую таким понятием, как мрачность, по отношению к произведениям искусства. Применять это слово, скажем, по отношению к картинам прерафаэлитов, книгам Майринка и Лавкрафта или музыке ELIJAH’S MANTLE – верх костноязычия. Ортодоксальные готы очень любят это слово, стараются быть таковыми, и используют его по любому случаю: «мрачный кот», «мрачный муж пришел» (примеры взяты из уже практически классической русской литературы). Для меня «мрачность» - очень сомнительная характеристика достоинств или недостатков любой музыки. Этот альбом записывался в течение двух лет, и конечно, за это время через нас прошла масса разнообразнейших эмоций и впечатлений.  “SATOR” действительно очень сложный в этом плане альбом, в нем много различных напластований, все эмоции которых мне раскрылись уже после его завершения. Тем не менее, основное наполнение альбома лично для меня – это молчаливый восторг перед многообразным, взаимосвязанным во всех своих частях Универсумом, вся музыка на “SATOR”- это звуковой аналог этого Молчания, единственной достойной и соответствующей реакции на величие Абсолюта, его грандиозную помпезность, красоту, неизбежность и неподвижность. Просто я музыкант, и молчать в прямом смысле этого слова – выше моих сил.

-  В 1997 году вы полностью отрицали живые выступления, так как они не позволяют слушателю вполне проникнуться музыкой. Теперь же вы активно концертируете. Это объясняется сменой каких-то жизненных или музыкальных позиций?

   У нас появилась возможность попытаться сделать концерт таким, каким мы его видим. В понимании MOON FAR AWAY это прежде всего всегда мистерия, неразрывно связанная с временем и местом. Во многом это вызвано также нашей страстью к путешествиям, - я до сих пор жалею о нескольких поездках, которые не состоялись в наш «доконцертный» период. В Архангельске мы играли всего два раза, но именно здесь мы можем привлекать к действу дружественную нам арт-группу АКАДЕМИЯ ВЕТРОВ под предводительством архангельского художника Вячеслава Ларионова, который исповедует тотальную нео-архаику под соусом всех актуальнейших постмодернистских трактовок и напластований. Первое наше совместное выступление прошло в каменном мешке старейшего здания в Архангельске – средневековых Гостиных Дворов, и это было действительно сверхмистическое и духовное действо. Второй домашний концерт строился примерно по той же схеме, был заснят японским кинорежиссером Сюсеем Ниси и отражен в его фильме “KISMET” – в нем также принимают участие московский ансамбль CAPRICE и японцы JACK OR JIVE. В Кенигсберге мы выступали в полуразрушенном немецком форте прямо под сенью вековых деревьев, и ничего подобного я в жизни просто не испытывал. Я действительно чувствую особую энергетику живого выступления, многие вещи рождаются спонтанно и неизвестно откуда. Выступать в составе MFA – это действительно очень сильное ощущение.

-  В одном из последних интервью вы говорили о наиболее возможном обезличивании Творца. Но творчество - суть личные переживания, ощущения и т.д. Не поясните?

   Любой настоящий творец в идеале – лишь ретранслятор высших образов. Понимание этого избавляет от всех искусственных – рассудочных, по своей сути – напластований, которые являются сильнейшим соблазном любого творческого человека. Современная культура построена на культе принципиальных новаций, в противоположность творческой этике ритуального искусства, зацикленного на повторении изначально заданных формул, свойственных конкретной исторической обстановке. Личность творца не противоречит ритуалу, т.к. любой слушатель иди зритель понимает, что само исполнение построено на личности ретранслятора. Однако навязывание исполнителем именно СВОЕГО взгляда на явление всегда пагубно и для него самого, и для публики… Извиняюсь, наверное, я сегодня весьма туманен в изложении своих мыслей…

-   MFA возник как электронный проект. Но с течением времени вы сами все больше и больше отмечаете крен в сторону живых акустических инструментов. Чем это объяснить?

   Изначальная электронная направленность никогда не была принципом или самоцелью. Использование тех или других инструментов для меня просто манипуляция исходными материалами.  Сегодня в музыке MFA действительно становится больше Живых инструментов – я также предпочитаю писать это слово без кавычек. Иногда это даже не инструменты в прямом смысле этого слова, а какие-то предметы, способные рождать звуки, давать энергию. Перед концертом в форте Штайн, например, я просто бродил по берегу Балтики, поднял с земли камни, и понял, что обязан использовать их в нашем выступлении.  Электроника также останется составляющей нашей музыки, с одной стороны, как наилучшее средство управления множеством живых сэмплов, синтезированных звуков и мелодических линий, с другой стороны, - способа ограничить количество участников MOON FAR AWAY до необходимого минимума. Мне нравятся эксперименты с электронным звучанием и мы не собираемся себя никак ограничивать ни в этом плане, ни в каких бы то ни было еще.

 - Вы неоднократно подчеркивали единство членов коллектива. Никогда не возникало желание заняться какими-то сольными проектами?

   Время от времени мы не прочь поучаствовать в чем-то помимо MOON FAR AWAY, иногда просто для выброса энергии, иногда – чтобы спровоцировать себя на отход от определенных штампов. Тем не менее, я уверен, что музыкальная тусовочность как образ жизни, как постоянное творческое лицо, губительно сказывается на основной проект музыканта – а каждый настоящий музыкант всегда знает, что для него главное, а что – вторично. Лучший пример этого пагубного явления – семья World Serpent, которая буквально за несколько лет деградировала от этой самой взаимозаменяемости музыкантов, которые постоянно принимают участие в проектах друг друга, во всех возможных комбинациях. На первый план выходит не музыка, а сам факт максимально возможной перетасовки музыкантов для записи и последующего издания альбома. Результат – полное обезличивание многих их замечательных в прошлом коллективов, и выработка определенного звукового и сочинительского штампа, который сегодня и носит имя самого лэйбла. Богема, культ, ореол членов некоего единого духовного ордена – и почти везде пустота на самом деле.

- Закончим шуткой. Один мой знакомый из Архангельска как-то сказал: наш город сам по себе таков, что кроме дарк вэйва там ничего не возможно? Так ли это?

   Архангельск – прежде всего город с огромными джазовыми традициями, одна из колыбелей дремучего российского хард-рока, одна из столиц наиболее ортодоксальной разновидности рашн-рока, и так далее. Все внешние условия и прочие показатели жизни здесь почему-то влияют на возникновение коллективов именно этих направлений. Думать, что в Архангельске действительно полно готических и индустриальных коллективов было бы смешно, если бы не было грустно. После распада ШЕСТИ МЕРТВЫХ БОЛГАР представителей этого пласта музыки, кроме MFA, в городе просто не существует, если не считать какие-то несмелые и нежизнеспособные опыты. Конечно, есть люди, интересующиеся этой культурой, но провинциальный менталитет объективно очень силен. Прекрасный город в красивейшем природном контексте, с замечательными людьми, находящийся, однако, объективно далеко от «караванных путей» большой культуры. Вспоминаю одного своего знакомого, который как-то сказал: «Живешь в этом городе, и осознаешь при этом, что сюда НИКОГДА не приедет Ник Кейв!». Бог с ним, с Кейвом, но, наверное, на людей действительно очень влияет возможность видеть и слышать другую музыку не только с дисков и кассет. Я никогда особо не задумывался над вопросом, насколько бы все было иначе, если бы мы жили в другом городе. Ваш знакомый наверное слишком давно отсюда уехал, поэтому многое идеализирует. Однако во всем это положении лично для меня нет чего-то фатального и гнетущего. Просто все так, как оно есть, и даже если бы что-то изменилось, то вряд ли бы эти изменения повлияли на музыку MOON FAR AWAY.